Кто же не помнит о таблице Пифагора?! Или о Пифагоровых штанах?! Однако я хочу вам рассказать не столько о Пифагоре-математике, сколько о другом, гораздо менее известном Пифагоре-философе. О Пифагоре-основателе первой в истории философской школы, модели которой применяются до сих пор.
Его биографы пишут, что именно он ввел в обиход понятие «философия». В ответ на восхищенные слова о его мудрости он возразил, что мудры только Боги, он же не мудрец, но лишь любящий мудрость, то есть не софос, а фило-софос. «Философия, которую он исповедовал, целью своей имела вызволить и освободить врожденный наш разум от его оков и цепей», — сказал о нем Порфирий.
И философская школа, основанная им, давала не просто знания о... Проведя долгие годы в Египте и поразив тамошних жрецов своим упорством и мужеством в постижении таинств, он принес, как сообщает Диоген Лаэртский, знания о числах и фигурах, о наблюдении небес и почитании Богов. Но самое ценное — о системе воспитания, образе жизни, позволяющем жить тем, что познаешь, и тем самым стать глубже, сильнее, внутренне свободнее.
Неслучайно поэтому к нему приходили учиться со всего Средиземноморья. А его учеников приглашали в качестве советников многие правители того времени.
Особое внимание пифагорейцы уделяли дружбе, следуя словам Пифагора о том, что у друзей все общее и что друг — это второй я. Тогда появилась даже поговорка: «Дружны, как пифагорейцы».
Обучение в школе Пифагора начиналось с пробуждения души, внутренней жизни с помощью так называемых акусм — символических фраз, над которыми ученик должен был размышлять, чтобы понять их смысл. Например: «Через весы не шагай», то есть избегай алчности. «Огня ножом не вороши», то есть человека гневного и надменного резкими словами не задевай. «Не ешь сердца», то есть не удручай себя горем. «Не садись на хлебную меру», то есть не живи праздно. «По торной дороге не ходи» — этим он велел следовать не мнениям толпы, а мнениям немногих понимающих. А вот несколько советов, которые давал Пифагор своим ученикам. Возможно, они будут актуальны и нам. Илья Барабаш
Мать и отца уважай, проявляй внимание к ближним,
С теми, кто доблестью всех превосходит, поддерживай дружбу.
Делать старайся полезное людям и следуй советам.
Не обижайся, сколь можешь, на друга за мелкий проступок...
Не совершай ни сам, ни с другими постыдных деяний,
Пусть — что важнее всего — твоим главным судьей станет совесть.
Быть всегда в словах и поступках стремись справедливым
И никогда старайся себя не вести безрассудно...
«Золотые стихи» пифагорейцев
Пифагор, сын Мнесарха, родился в Самосе, куда его предки, тирренские пеласги,* переселились из Флиунта. Из неточных, значительно расходящихся между собой указаний о времени его жизни, по-видимому, ближе всего к действительности стоят сведения, имеющие своим источником, вероятно, Аполлодора (см. Jakoby, Apollodors Chronik, стр. 215 и ел.); согласно им, он родился в 571 /О году, прибыл в Италию в 532/1 и умер в 497/6 году в 75-летнем возрасте. Уже Гераклит называет его ученейшим мужем своего времени;4 но как и откуда он почерпнул свои знания - это нам неизвестно. Указания позднейших авторов, что он предпринимал с образовательной целью путешествия в восточные и южные страны, исходят от недостоверных свидетелей, возникли поздно и среди (упомянутых на стр. 32 и сЛ.) подозрительных обстоятельств; и потому они должны считаться не сведениями, основанными на историческом воспоминании, а лишь догадками, поводом к которым послужили в особенности учение о переселении душ и некоторые орфико-пифагорейские обычаи.'Более древнему преданию, по всем признакам, не было ничего известно даже о пребывании Пифагора в Египте, которое само по себе не содержит ничего невозможного. Первое упоминание о нем встречается в пышной речи Исократа, которая сама не притязает на историческую правдивость (Busir. 11, 28, ср. 33); Геродот (II, 81. 123, ср. с. 49, 53), по-видимому, еще ничего не знает о пребывании философа в Египте; а в отношении Платона и Аристотеля в особенности мало вероятно (согласно сказанному на стр. 33), чтоб они выводили из Египта столь влиятельную систему как пифагореизм, учение о переселении душ, которое Пифагор будто бы узнал в Египте,1 было известно грекам и до него, тогда как оно было чуждо египетской религии (вопреки Her od. ?, 123). Более вероятно, хотя все же не вполне достоверно указание (засвидетельствованное для эпохи начиная со второй половины 4-го века у Diog. I, 118 и ел.), что учителем Пифагора был Ферекид; и если известие, что Пифагор был учеником Анаксиман-дра (у Porphyr, vita Pyth. 2. 11), само по себе, по-видимому, основано не на историческом предании, а на простой догадке, то все же отношение пифагорейской математики и астрономии к соответствующим учениям Анаксимандра (ср. выше стр. 45) свидетельствует о его знакомстве с милетским философом. После того как Пифагор, по-видимому, начал свою деятельность уже на родине, он нашел для нее главное поприще в Нижней Италии. Он поселился в Кротоне и основал здесь союз, который встретил множество приверженцев среди италийских и сицилийских греков. Позднейшее сказание изображает дело так, что он выступил в этих местах в качестве пророка и чародея, и что его школа была союзом аскетов, которые жили на коммунистических началах, подчиняясь строгой дисциплине ордена, воздерживаясь от употребления мясной пищи, бобов и шерстяной одежды и свято храня тайны школы. Для исторического анализа пифагорейский союз является прежде всего одной из форм тогдашних организаций мистерий: средоточием его служили "Оргии", о которых упоминает Геродот (II, 81); его главным догматом было учение о переселении душ, о котором говорит уже Ксенофан (Fr. 7 у Diog. VIII, 36). От посвященных требовалась чистота жизни (??????????? ?????? ??? ????, "пифагорейский образ жизни", Платон, Resp. X, 600 В); которая, однако, согласно наиболее достоверным свидетельствам, сводилась лишь к немногим и легко выполнимым воздержаниям. От всех других сходных явлений пифагорейский союз отличался тем этически-реформаторским направлением, которое Пифагор придал мистическим догматам и культу, стремлением привить своим членам, по образцу дорийских "нравов и воззрений, телесное и духовное здоровье, нравственность и самообладание. В связи с этим стремлением стоит не только культивирование многих искусств и знаний, напр, гимнастики, музыки, медицины, но и научная деятельность, в которой упражнялись члены союза, по примеру его основателя; и даже независимо от какой-либо тайны школы, в этой деятельности редко могли участвовать посторонние лица, не принадлежавшие к союзу. Математические науки имели вплоть до начала 4-го века своим главным средоточием пифагорейскую школу, и к ним примыкало то физическое учение, которое и у пифагорейцев образует существенное содержание их философской системы. А что этическая реформа, которой домогался Пифагор, должна была тотчас же стать и политической реформой - это для греков той эпохи было само собой понятно. В политике пифагорейцы, согласно всему духу своего учения, были защитниками дорийско-аристократических учреждений, направленных на строгое подчинение личности интересам целого. Однако, эта политическая партийная позиция пифагорейского союза уже рано подала повод к нападениям против него, которые побудили еще самого Пифагора переселиться из Кротона в Метапонт, где он и закончил свою жизнь; и позднее, после многолетних трений, вероятно около 440-430 г. до Р. X., сожжение дома, в котором собирались пифагорейцы, послужило сигналом для преследований, которые распространились по всей Нижней Италии и в которых многие пифагорейцы погибли, а остальные бежали в разные стороны. К этим беглецам, через которых средняя Греция впервые ознакомилась с пифагореизмом, принадле?кали ? и л о л а и (см. выше стр. 49 прим. 2) и Л и с и д, учитель Эпаминон-да,* которые оба жили в Фивах. Учеником первого был Еврит, учеников которого Аристоксен называет последними пифагорейцами. В начале 4 века мы встречаем в Таренте К л и н и я, и вскоре после этого - знаменитого ? ? ? и т а, благодаря которому пифагореизм снова приобрел власть над могущественным государством. Но, по-видимому, вскоре после него пифагореизм, который в древней Академии слился с платонизмом, в пределах пифагорейского союза в Италии совершенно пал, тогда как пифагорейские мистерии (ср. § 91) сохранились и даже получили большее распространение. 1 Об известных нам греческих биографиях llnqmropa см. выше. 2 Все отрывки Филолая обработал Бек (В ос k h, Philolaos d. Pythagor. Lehren, 1819); после того, как я показал подложность части этих отрывков, Schaarschmidt (Die angebliche Schriftstellerei des Philolaos, 1864) пытался доказать подложность всех отрывков вообще; я, после многократного исследования, убедился в подложности фрагментов, относящихся к книге ???? ????? ("о душе") и подлинность остальных фрагментов, отчасти использованных уже Аристотелем. Ср. Phil, der Griech. ? , 287 и ел., 371 и ел., 416 и ел.
Пифагорейская физика. В применении своего учения о числе к реальным фактам пифагорейцы действовали, по большей части, чрезвычайно неметодично и произвольно. Если в какой-либо вещи им бросалось в глаза число или числовое отношение, они объявляли последнее сущностью этой вещи. При этом нередко один и тот ?ке предмет обозначался различными числами, и еще гораздо, чаще одно и то же число употреблялось для обозначения самых различных предметов, а в силу того и сами эти предметы ставились в связь между собой (напр, ?????? (мера) и солнце) . Однако, была сделана попытка и более методического проведения учения о числе, причем различные классы вещей располагались по числам, и свойства их выводились из чисел. Основной схемой самих чисел служит десятиричная система; каждое из первых десяти чисел имеет свою особую силу и значение; среди них прежде всего выступает декада (десятерица), как совершенное, всеобъемлющее число, и наряду с ней потенциальное 10, тетрактида (четверица), к которой относится известная клятвенная формула. На числовых отношениях основаны далее - как это впервые открыли пифагорейцы (а может быть, уже их родоначальник) - высота и созвучие тонов; их отношение определялось не по числу колебаний, а по длине звучащих струн и высчитывалось по диатоническому делению гептахорда (позднее - октахорда). Уже Филолай (Fr. 5) определяет это отношение для октавы (???????, позднее ??? ?????) как 1 : 2, для квинты (??'??????, позднее - ??? ?????) как 2 : 3, для кварты (???????, позднее - ??? ????????) как 3 : 4, для тона как 8 : 9. Из чисел выводятся пространственные фигуры (которыми греческая математика привыкла наглядно иллюстрировать числовые соотношения): так, два есть число линии, три - число плоскости, четыре - число тела. Далее, Филолай ставит в зависимость от фигур мельчайших частиц стихийные свойства веществ: из пяти правильных тел он отождествляет тетраэдр с огнем, октаэдр - с воздухом, икосаэдр - с водой, куб - с землей и додекаэдр - с мировым целым (или эфиром). Учение о вечности мира нашим философам приписывают лишь позднейшие писатели, вопреки свидетельству Аристотеля; творение мира исходило, по их теории, от единицы, т. е. от срединного огня, которое привлекло и ограничило ближайшие к нему части неограниченного. В нем и доселе находится средоточие и связь мира, он есть "гестия",* "крепость Зевса" и т. д. Вокруг этого центрального огня, вместе со звездными сферами движется и Земля; таким образом, тут впервые возникает попытка объяснить движением Земли видимое ежедневное движение неба. А для того, чтобы получить для этих небесных тел совершенное число десять, между Землей и центральным огнем было помещено "противоземлие". Однако, эта астрономическая теория, которую можно обнаружить у Филолая, по-видимому, еще не принадлежала Пифагору, тогда как теорию сфер, как таковую, учение о шарообразной форме Земли и об освещении Луны Солнцем (последнее знает и Парменид) можно приписать уже ему. Архаический характер имеет и учение о гармонии сфер, которое, исходя из обычного геоцентрического представления, рассматривает семь планет, как звучащие струны небесного гептахорда. Платон, по-видимому, заимствовал свое учение о мировом годе (ср. § 45, в конце) у пифагорейцев; от Евдема (Simpl. Phys. 732, 26) мы узнаем, что по истечении мирового года все вещи и состояния должны повториться точно так, как они были. Допущение мировой души приписывалось пифагорейцам в подложных сочинениях неопифагорейского происхождения; однако, из Аристотеля ясно следует, что оно было чуждо им. По-видимому, у них отсутствуют также более подробные исследования о человеческой душе: Аристотель знает о них в этом отношении только то, что они считали душами пылинки, летающие в солнечном свете, или силы, которые их движут (De an. ?, 2. 404 а 16); он же tMetaph. I, 5, 985 b 30) в числе того, что пифагорейцы сводили к числам, называет душу и разум (????), и этим подтверждает свидетельство (Theol. Arithm. 55),** что Филолай, в связи со своим выведением тел (выше на этой стр.), относил физические свойства к числу пять, одушевление - к числу шесть, разум (????), здоровье и "свет" - к числу семь, любовь, рассудительность и понимание - к числу восемь. Душа называлась также гармонией - может быть, гармонией своего тела; и точно так же, быть может, верно, что Филолай помещал начало (????) разума в голове, начало жизни (????) - в сердце, начало роста - в пуповине, начало оплодотворения и зачатия - в половых органах. Напротив, все остальное, более близкое к платоновской психологии, что нам сообщают о древнепифагорейских воззрениях, не может считаться аутентичным
|
